Перевод: Grusa, A. Skorinos atminimo iprasminimas. Baltarusija / A. Grusa // Pranciskaus Skorinos «Ruseniskajai Biblijai» – 500 / sud. S. Narbutas. – Vilnius: Lietuvos mokslu akademijos Vrublevskiu biblioteka, 2017. – P. 113–124.
Франциск Скорина для Беларуси – это не просто привлекательный исторический деятель, к которому проявляют любовь и симпатии современники. Это не просто популярная личность, информация о которой механически и пассивно фиксируется и транслируется. Это даже не просто «национальный герой», имя которого у всех на слуху, вклад и значение которого не подлежат сомнению. Для белорусов образ Скорины – идеальный, он лишён нюансов и полутонов. Оценка великих талантов и заслуг Скорины является бесспорной и непререкаемой.
Образ Скорины в Беларуси является одним из самых значимых объектов социально организованной коллективной памяти. Этот образ осмысляется и переживается в связи с общественными целями и ценностями. Память о Скорине имела и имеет свои цели, свои нарративы, канонические тексты, «места памяти», зоны умолчания, культурные формы и практики.
В сообщество памяти, объединённое воспоминанием о Скорине, Советская Беларусь превратилась в первые годы своего существования. Память о Скорине почти сразу приобрела публичный и официальный характер. Образ Скорины был идеальным с точки зрения выбора его в качестве объекта коллективной памяти. Он был удобен. Скорина был уроженцем белорусского Полоцка, что он сам регулярно подчёркивал в своих изданиях. Следовательно, Скорину не надо было «делить» ни с поляками, ни с литовцами, ни с русскими. Образ Скорины соответствовал формирующейся советской идеологии. Ведь Скорина служил во благо простого народа. К тому же он использовал печатное слово, содействовавшее делу социального «освобождения трудящихся». В связи с этим образ Скорины вполне вписывался в привлекательный героический нарратив. Этот образ обладал особой престижностью. Апелляция к отдалённой эпохе, в которой жил Скорина, утверждала древность белорусской нации. К тому же Скорина был учёным человеком: он имел университетское образование, обладал высокими учёными званиями. Данный образ должен был достойно представлять Беларусь на международной арене и будить патриотизм белорусского народа.
Образ Скорины как объект коллективной памяти родился в среде белорусской гуманитарной интеллигенции и активно продвигался Институтом белорусской культуры – первым научным учреждением молодой белорусской республики, основанным в 1922 г. И в дальнейшем Академия наук Беларуси, в которую в 1928 г. был реорганизован этот институт, занимала главенствующую роль в изучении жизни и деятельности Скорины, инициировании и организации мемориальных мероприятий, посвящённых этому деятелю.
Превратившись в объект культурной памяти, образ Скорины стал переоткрываться, перерабатываться, моделироваться в соответствии с запросами настоящего времени и планами на будущее. Память о Скорине была мобилизирована в целях утверждения уникальной идентичности белорусского народа, национального и государственного строительства, патриотизма, обоснования социальных изменений. Эта память не является стабильным конструктом. Тем или иным из указанных целей отдавался приоритет в зависимости от текущих задач.
В Советской Беларуси 20-х годов XX в. образ Скорины служил в первую очередь обоснованию национальной идентичности, целям национального строительства и социальных изменений.
Недостаточно было сформировать и выдвинуть образ памяти, этот образ следовало сохранять, припоминать, особым образом репрезентовать, сформировать особый канон воспоминаний. В 1925 г. ожидалась юбилейная дата – 400-летие выхода в свет первой датированной, изданной в Вильне, книги Скорины (выход «Малой подорожной книжки» относили к более позднему времени). Было решено отметить эту дату широко и торжественно. При Институте белорусской культуры была создана специальная Скорининская комиссия, которая разработала план Всебелорусского празднования 400-летия белорусской печати. Планировалось, что для организации и проведения торжеств в регионах будут действовать специальные юбилейные комиссии, в мероприятиях примут широкое участие культурные учреждения БССР, профсоюзы типографов, школы, другие организации. Намечалось, между прочим, издать для школ краткий очерк жизни и деятельности Скорины, портреты Скорины, присвоить имя Скорины некоторым из учреждений образования и культуры, выбить памятную медаль, установить в Минске и Полоцке памятные доски, выпустить в свет сборник научных статей, брошюру о Скорине, заложить памятник Скорине в Полоцке.
Юбилей отмечался повсеместно в республике. В газетах и журналах были опубликованы научные и научно-популярные статьи, посвящённые Скорине. Главным мероприятием юбилея, и не только в научном плане, стала конференция, проведённая Институтом белорусской культуры и Белорусским государственным университетом. В 1927 г. вышел в свет юбилейный научный сборник, в основу которого легли её материалы: «400-лецьце беларускага друку» (издание датировано 1926 г.).
В 1925 г. в Минске, в связи с празднованием юбилея, появились артефакты, связанные с деятельностью Скорины, носители памяти о нём. Было приобретено 10 изданных им книг из коллекции ленинградского библиофила Валериана (?) Комарницкого. Книги были переданы в Белорусскую государственную и университетскую библиотеку (так называлась тогда Национальная библиотека Беларуси). Эти книги экспонировались в декабре 1926 г. на книжной выставке, приуроченной к юбилею. С этого времени выставка книг Скорины станет непременным атрибутом празднований, посвящённых юбилеям книгопечатания и Скорины. Появилась область присутствия Скорины в настоящем. В 1926 г. одна из центральных улиц Минска получила имя Франциска Скорины.
В 20-х годах образ Скорины стал воплощаться в произведениях искусства и на театральной сцене. Портрет Скорины художника Якуба Кругера, а также бюст Скорины скульптора Абрама Бразера, экспонировались в 1925 г. на Первой Всебелорусской художественной выставке в Минске. В начале 1926 г. во время празднования юбилея в Минске была поставлена первая пьеса о Скорине «Скорина – сын из Полоцка», написанная Михаилом Громыкой.
Тема Скорины громко зазвучала в поэзии и художественной прозе. В 1926 г. было издано первое эпическое произведение о Скорине – повесть Сымона Хурсика «Франтишек Скорина». С этого произведения в жанрах прозы и драматургии стало формироваться особое повествование о Скорине: или слишком упрощённое и модернизированное, или нарочито усложнённое, свободное от учёта исторических фактов.
В конце 20-х годов под давлением руководящих органов партии национально-культурные устремления белорусов были свёрнуты. Скорине – «средневековому монаху», «представителю бывших господствующих классов», как его назвал один из партийных лидеров, не нашлось места в партийной и государственной идеологии, среди ценностей пропагандируемой пролетарской культуры. Память белорусов о Скорине стала устрашающей для партии. В почитании этого образа власти усмотрели проявление национальной буржуазной политики, не совместимой с советской идеологией. Прошедшее празднование 400-летия белорусской печати было расценено как «шумная националистическая демонстрация». В 30-х годах тема Скорины была запретной, о нём в Беларуси вообще не писали.
После Великой Отечественной войны отношение к Беларуси, внесшей вклад в её победу, стало терпимее. Стали отчасти поддерживаться её поиски национальной идентичности, тем более, что они рассматривались как часть советского патриотизма. Скорину, ещё недавно преданного забвению, припомнили опять – на этот раз уже как о ярком представителе истории культуры восточнославянских народов, родоначальнике белорусского литературного языка, просветителе и патриоте своей родины.
Импульс реабилитации образа Скорины пришёл из художественной литературы. На патриотической волне Михась Климкович создал драматическую поэму, а Микола Садкович и Евгений Львов написали исторический роман (в дальнейшем он неоднократно переиздавался), посвящённые Скорине. Этот роман вызвал критику, ставшую поводом для организации в 1948 г. дискуссии в АН БССР. Эта дискуссия в конечном счёте и привела к данной реабилитации.
В послевоенное время, благодаря в значительной степени авторитетному мнению белорусского учёного академика Владимира Перцева, деятельность и взгляды Скорины были вписаны в марксистско-ленинское учение об историческом прогрессе. К заслугам Скорины были отнесены его скрытая оппозиция против домогательств церкви на монопольное владение «божественной» истиной, знаниями, содействие в развитии белорусского литературного языка, книгопечатания, а также белорусский патриотизм. Чуть позже официальный канон Скорины был окончательно структурирован. Скорина был объявлен передовым представителем класса горожан, носителем прогрессивной культуры, выступавшим в оппозиции к феодализму и средневековой идеологии, буржуазно-демократическим гуманистом и представителем буржуазной идеологии. Скорина оказался под защитой государственной идеологии, а положение о том, что книгопечатание изначально стремилось к подлинной народности и массовости печатного слова, сделало его персону в определённой степени одной из опор данной идеологии. Идеологизированный образ Скорины стал частью культурной памяти о нём. С конца 40-х – 50-х годов XX в. учёные, литераторы, художники, скульпторы, театральные режиссёры и журналисты со всей страстью стали конструировать образ Скорины – первопечатника, великого гуманиста, просветителя и патриота. В 1960 г. имя Скорины вошло в учебное пособие для средней школы.
Создание канонического текста о Скорине значительно стимулировало науку. В изучение личности, деятельности и наследия Скорины стало вовлекаться всё большее количество белорусских учёных разных специальностей. Исследования о Скорине приобрели активный и системный характер и велись в разных направлениях: историография Скорины (Марат Ботвинник), жизнь и деятельность, окружение (Николай Алексютович, Валентина Чепко, Георгий Голенченко и др.), язык изданий Скорины (Михаил Судник, Аркадий Журавский, Владимир Аниченко, Михаил Булахов, Александр Булыка, Алексей Паруков, Лев Шакун и др.), его мировоззренческие, этические, эстетические и другие взгляды (Алексютович, Владимир Конон, Семён Подокшин и др.), литературное наследие (Степан Александрович, Виктор Дорошкевич, Александр Коршунов, Вячеслав Чемерицкий), книгоиздательская деятельность (Голенченко, Коршунов), художественное и полиграфическое оформление книг Скорины (Виктор Шматов). На службу скоринианы была поставлена работа по изданию произведений Скорины (Коршунов), составлению каталога изданий Скорины (Коршунов). Образ Скорины должен был чётко соответствовать господствующим идеологемам. Но чтобы соблюсти это соответствие пришлось многое в деятельности и взглядах Скорины «натянуть», преувеличить или, наоборот, преуменьшить и исказить.
Изобразительное искусство создавало величественные, сильные, благородные и жертвенные образы Скорины. Это были образы учёного мужа эпохи Возрождения (Заир Азгур, 1947; Иван Ахремчик, 1953; Семён Герус, 1967; Василий Шарангович, 1971 и др.), первопечатника-учителя (Исаак Давидович, 1968), учёного-светоча (Анатолий Зайцев, 1966; Илья Немогай, 1966; Алексей Марочкин, 1978 и др.), просветителя (Лазарь Ран, 1957; Пётр Сергиевич, 1960; Эдуард Астафьев, 1978 и др.), типографа-ремесленника (Алексей Глебов, 1954, 1967; Сергей Вакар, 1964 и др.). Скорина-светоч стал героем документального фильма (1963 г., автор сценария Илларион Барашко), театральной сцены (в 1978 г. в Гродно, а в 1979 г. в Минске был поставлен спектакль «Написанное остаётся» по пьесе Алеся Петрашкевича).
Нарратив памяти о Скорине стал объектом пересказов различными членами общества, благодаря в том числе многочисленным популярным и научно-популярным публикациям о Скорине, экспозициям произведений изобразительного искусства, посвящённых Скорине, в учреждениях культуры и образования.
В 1967 г. праздновался 450-летний юбилей белорусского книгопечатания. В отличие от юбилея белорусской печати, который отмечался в 1925 г., в основу этого юбилея была положена дата выхода первой книги Скорины. Канон празднования юбилея, касающегося жизни и деятельности Скорины, соответствовал тому канону, который был связан с самыми значительными событиями в истории революционного движения, истории СССР, в том числе, канону празднования Великой Октябрьской социалистической революции.
Торжественное заседание, посвящённое юбилею, состоялось в концертном зале Белорусской государственной филармонии. В нём приняли участие представители партийных и советских организаций, промышленных и других предприятий, деятели культуры, науки, писатели. В мероприятии участвовали первые лица республики: Председатель Совета министров БССР, секретари ЦК КПБ, а также президент и вице-президент АН БССР, народные художники, другие представители творческой интеллигенции, гости из девяти советских республик. На празднование юбилея был приглашён известный скориновед из Чехословакии профессор Антоний Флоровский. Прошла юбилейная сессия АН БССР. На филологическом факультете Белорусского государственного университета состоялась научная конференция.
Власти санкционировали расширение области присутствия образа Скорины в настоящем. В 1967 г. имя Скорины стала носить одна из улиц Минска (прежняя улица Скорины была переименована в 1933 г.). В Полоцке был заложен памятник Скорине. Митинг, посвящённый его закладке, открыл первый секретарь Полоцкого городского комитета партии. На митинге выступили вице-президент АН БССР Кондрат Атрахович (Кондрат Крапива), руководители органов управления СССР и БССР. Белое покрывало с мемориального камня на месте будущего памятника было снято под торжественные звуки гимнов СССР и БССР. Памятник Скорине был установлен в 1974 г. В его открытии участвовал Председатель Верховного Совета БССР, народный писатель Беларуси Иван Шамякин. Таким образом, в 1974 г. состоялось то, что планировалось сделать почти 50 лет назад.
В 70–80-х годах образ Скорины стал объектом личного осмысления и личных переживаний большого количества почитателей просветителя. Из официального пространства данный образ переместился в личное пространство. Различные изображения Скорины (в произведениях изобразительного, медальерного и декоративно-прикладного искусства) стали личной собственностью данных почитателей.
В 1986–1990 гг. отмечался 500-летний юбилей Скорины. Это был апогей мемориальной скоринианы. Празднование данного юбилея совпало по времени с глубоким кризисом советской системы, устремлениями национальных и новых политических элит к возрождению национальных форм культуры, к государственной независимости Беларуси. Образ Скорины был переформулирован в соответствии с новыми национальными и политическими устремлениями и ожиданиями. Данный образ должен был придать этим устремлениями и ожиданиями особое значение. Имя Скорины превратилось в политический ресурс. Как данный ресурс оно было сакрализировано. Вот одна из цитат в прессе за 1990 г.: «Как пророк Беларуси, Скорина объявил равенство своего народа среди народов мира… В сегодняшней угрожающей для существования белорусской культуры ситуации мы отчаянно обращаемся к авторитету Скорины, мы заверяем себя и других: вот наш Креститель…».
В 1986 г. были проведены Первые скорининские чтения, организованные Институтом литературы имени Янки Купалы АН БССР. Эти чтения проходили в залах Центральной научной библиотеки имени Якуба Коласа АН БССР, где была организована выставка, посвящённая образу Скорины в изобразительном искусстве.
В 1990 г. праздник, посвящённый 500-летию Скорины, объёдинил разные слои населения разного положения и разного возраста. Центрами празднования была столица – Минск, и родной город Скорины – Полоцк.
Состоялась юбилейная сессия АН БССР. В Государственном академическом Большом театре оперы и балета БССР прошли торжественное заседание, открытое заместителем Председателя Совета Министров БССР, и концерт. В Минске состоялись иные мемориальные мероприятия: пресс-конференция с участием членов республиканского оргкомитета по проведению празднования юбилея, выставки.
Знаком высокого официального признания заслуг Скорины стало учрежденние в 1989 г. государственной награды – медали Франциска Скорины, первой по времени учреждения из современных наград. В 1990 г. её получили первые награждённые.
В 1990 г. новый учебный год во всех учебных заведениях Беларуси начался со Скорининского урока. Это мероприятие свидетельствовало о радикальной смене идеологического курса, ведь до этого учебный год начинался с уроков мира, где вспоминали вождя советского народа В. И. Ленина.
К празднику были предложены новые мемориальные практики. Расширилась область присутствия Скорины в настоящем. В 1988 г. имя Скорины было присвоено Гомельскому государственному университету. В Минске, на улице, получившей в 1989 г. имя Франциска Скорины (прежнее и нынешнее название этой улицы – Академическая), была открыта мемориальная доска в память о Скорине. В 1991 г. имя Скорины стала носить главная магистраль Минска – нынешний проспект Независимости. В Полоцке состоялась закладка парка имени 500-летия Скорины. В 1989 г. был объявлен конкурс о создании в Минске памятника Скорине. В целях увековечения памяти Скорины за рубежом было принято решение об установке ему памятника в г. Праге, а также мемориальных досок в городах Кракове, Падуе и Праге.
Все эти события активно траслировались через средства массовой информации.
Конец 80-х – начало 90-х годов XX в. были самыми плодотворными в плане количества, объёма и научного уровня исследований. В Беларуси или белорусскими авторами за границей республики были изданы и переизданы более полутора десятка крупных научных работ, посвящённых Скорине, среди них монографии (авторы Голенченко, Евгений Немировский, Шматов, Игнат Дворчанин, Булыка и др.), сборники научных статей и материалов конференций, альбом гравюр Скорины, сборник произведений Скорины, сборник документов, освещающих жизнь и деятельность Скорины, библиография работ о Скорине, факсимильное издание книг Библии Скорины, энциклопедия по Скорине – кстати, первая персональная энциклопедия в историографии всемирной истории книги и книжного дела. Это был историографический триумф Скорины.
Сегодня память о Скорине по-прежнему является достоянием публичного пространства Беларуси. Современная культура этой страны превозносит и культивирует имя и дело Скорины, слагает ему гимн. Он по-прежнему удостаивается именами «титана эпохи Возрождения», «выдающегося европейца-гуманиста», «одной из ярчайших звёзд белорусской и мировой культуры», «духовного апостола Беларуси», «великого сына белорусского народа». Скорина стал самым известным историческим деятелем Беларуси. В настоящее время имя Скорины носят улицы и переулки почти всех областных центров Беларуси (кроме Гродно), почти половины районных центров. Вообще его имя увековечено в названиях улиц почти 90 населённых пунктов Беларуси. Особенно почитается Скорина в Полоцке, где ему установлен памятник, имеется улица, проспект и площадь, гимназия, библиотека, носящие его имя, действует полиграфическое предприятие «Наследие Франциска Скорины». Памятники Скорине установлены в Минске (два памятника: один установлен в 1999 г., второй в 2005 г., хоть и был отлит в конце 90-х годов XX в.) и в Лиде (в 1993 г.). В 1995 г. был учреждён орден Франциска Скорины. Появились новые театральные постановки, посвящённые Скорине.
Нынешний образ Скорины служит целям патриотического воспитания молодёжи и легализации Беларуси в семье европейских народов, диалога Беларуси с другими странами, контактов Востока и Запада, утверждения единства белорусской и европейской культур.
В настоящее время Беларусь готовится к 500-летнему юбилею белорусского книгопечатания, который состоится в 2017 г. В этой подготовке велика роль Национальной библиотеки Беларуси, которая приобретает цифровые копии изданий Скорины, издаёт его книги факсимильным способом, популяризирует образ Скорины, в том числе среди подрастающего поколения, совместно с другими организациями и учреждениями реализует творческие проекты по тематике Скорины, организует выставки книг Скорины, в том числе тех, которые хранятся в зарубежных книгохранилищах.
Но всё же страна ещё ждёт повода, чтобы воспользоваться официальной памятью о Скорине для утверждения Беларуси на международной арене. Какой канон воспоминания Скорины готовит нам 2017 г.?