Опубликовано: А. Груша. От составителя. Францыск Скарына: новыя даследаванні / Цэнтр. навук. б-ка імя Якуба Коласа Нац. акад. навук Беларусі; уклад. Аляксандр Груша; рэдкал.: А. І. Груша [і інш.]. Мінск: Беларуская навука, 2019. С. 8-11
Вынесенный на суд читателя сборник – второй по счёту сборник о Франциске Скорине, подготовленный Центральной научной библиотекой имени Якуба Коласа Национальной академии наук Беларуси. Первый сборник — «Франциск Скорина: личность, деятельность, наследие» (2017)[1] был приурочен к празднованию 500-летия белорусского книгопечатания, хотя одна из его главных задач предусматривала получение таких результатов, которые, как правило, отличаются от рефлексий, дискурса подобных празднований и их оценок. Эта задача была сформулирована следующим образом: «…возвращение научной Скоринианы в рамки стандартов полноценной науки, стимулирование новых научных исследований, посвященных Скорине»[2]. Постановка указанной задачи была вызвана замедлением темпов развития белорусских профессиональных исследований о Скорине на фоне высокой активности околонаучных и квазинаучных произведений, а также научных работ, обремененных устаревшими подходами, вторичным материалом и вымученными и малопригодными мыслями. Время показало, что эта задача не потеряла своей актуальности. Она сохраняется и в данном сборнике. В нём читатели не найдут текстов, которые отсылают к тривиальным, заранее известным, устаревшим мыслям, образам и штампам.
Перед данным сборником стоит и ещё одна важная задача – продвижение новаторских, продуктивных, неординарных и смелых идей в изучении личности, деятельности и наследия Франциска Скорины. Опубликованные тексты добавляют новые, иногда неожиданные факты, мнения, интерпретации, положения и выводы.
О некоторых таких суждениях и интерпретациях я хотел бы предупредить заранее, помня, как некоторые группы белорусской общественности встретили мысль о том, что Франциск Скорина показал себя на известном портрете без усов. Обсуждение этого вопроса в социальных сетях превратилось в гаерство. За усы Скорины «заступились» журналисты некоторых центральных газет[3], при этом они нисколько ни волновались за свои смелые претензии стать экспертами вероятности и ценности научных мыслей, а также за цитирование шутовских реплик «известных белорусских скориноведов». Так «потомки» Скорины отреагировали на то новое и необычное в мыслях и творчестве, что Скорина утверждал всей своей деятельностью. Реакция этих групп была ожидаемой, и она тоже – проявление массового исторического сознания[4], которое высвечивает, кроме всего прочего, его косность, замкнутость и приверженность канонам. Мысль о Скорине без усов принадлежит одному из ведущих современных исследователей скоринианы – доценту славистики и балтистики Института восточноевропейских исследований философского факультета Карлова университета Илье Лемешкину (Прага). Впервые она была высказана в коллективном издании, подготовленном Библиотекой имени Врублевских Литовской академии наук[5]. Этому исследователю принадлежит и оригинальная точка зрения, касающаяся формы фамилии Скорины. Как он считает, она звучала так – Скóрин (обоснование этой точки зрения представлено в отдельной статье, находящейся в печати). Под этой фамилией Франциск Скорина и фигурирует в статье упомянутого автора.
Немного о составе сборника, его авторах и их текстах. Мы по-прежнему отдаём предпочтение международному научному сотрудничеству – в сборнике печатаются работы учёных Беларуси, Литвы, Украины, Чехии и Франции.
Издание открывает статья известного историка-книговеда из Чехии Петра Войта, который сосредоточил свое внимание на соотношении двух интерпретаций наследия Франциска Скорины: одной – в которой Скорина предстает «как символ, использующийся в политике и науке для того, чтобы создать образ европейского посланника и систему координат для оценки гуманистической культуры восточных славян», вторая – которая основывается на критическом отношении к традиционным представлениям. Заслуживает внимания следующая оценка итогов сравнения приведенных интерпретаций: «Отбросив все насильственные интерпретации и вымыслы, мы увидим, что оставшаяся аутентика нас все равно впечатляет». В статье, на основании обобщений результатов предыдущих исследований, рассмотрен вопрос и о деятельности Франциска Скорины как интегральной составной части Старого города Праги.
Статья Ильи Лемешкина посвящена проблеме, которая вводит жизнь и деятельность Франциска Скорины на этот раз в систему временных координат. Это – дата рождения Скорины. Немаловажным является не только обращение к данной проблеме, но и то, в каком контексте она освещается, какой инструментарий при этом используется. В статье рассматривается известный портрет книгоиздателя 1517 г., но делается это в контексте европейской и, в частности, чешской портретной живописи первой четверти XVI в., с использованием методов семиологического анализа. Исследователь отметил «саморепрезентативные амбиции» Скорины, которые «зашкаливали», и связь его портрета с гравюрой Альбрехта Дюрера «Святой Иероним в кабинете».
Какой редакцией Евангелия пользовался Франциск Скорина? На этот вопрос даётся ответ в статье литовского историка и языковеда Сергея Темчина, сопоставившего 37 евангельских цитат из изданий Скорины с современными критическими изданиями церковнославянского Евангелия. В соответствии с наблюдениями автора, Франциск Скорина, цитируя евангельский текст по письменному источнику, приспосабливал его к собственному контексту и адаптировал в языковых отношениях, изредка и нерегулярно заменяя церковнославянские формы «руськомовными» (старобелорусскими).
Белорусский лингвист Ирина Будько продолжает исследование языка изданий Франциска Скорины. На этот раз предметом её лингвотекстологического анализа стала Книга Экклезиаст. Как заключает исследовательница: «При большом количестве заимствований из церковнославянского текста и при очевидной склонности белорусского первопечатника к кирилло-мефодиевской традиции нет оснований считать язык его пражских изданий церковнославянским; белорусский первопечатник предложил своеобразную языковую модель, опираясь на книжную традицию, заложенную древними славянскими просветителями, и на народную традицию, моделью которой послужила переводческая деятельность чешских реформаторов».
В статье историка литературы из Беларуси Алеся Брезгунова актуализированы вопросы, касающиеся поэтического наследия Франциска Скорины. Представлены новые стихи Скорины, обнаруженные в переводе Библии и в акафистах из «Малой подорожной книжки». Большое внимание уделяется типологии его поэтических произведений. Как подчеркивает автор, «…постоянное “колебание” между рифмованной прозой, силлабическим и тоническим стихом, создаёт неповторимую поэтическую индивидуальность Скорины».
Историк из Франции Ольга Шутова в статье о символике Скорины приходит к принципиально важному выводу о том, что Франциск Скорина не «шифровал» свои образы и деятельность, а напротив, хотел сделать их более понятными для современников. Как заключает автор, его знаки и символы следует рассматривать в связи с религиозным контекстом предисловий, с самими библейскими текстами, историческим контекстом идей Ренессанса.
В фокусе внимания украинского книговеда Наталии Бондарь – список книг Ветхого Завета, который хранится в Львовской национальной научной библиотеке Украины имени В. Стефаника Национальной академии наук Украины. Этот список вместе с текстами Книги Бытия, изданной Скориной в 1519 г., содержит и фрагмент текста из Книги Маккавеев. Эта книга не была опубликована Скориной. Но, вероятно, она была подготовлена им к печати. Указанный список остался вне внимания скориноведов. Его исследование поставило вопрос о возможности идентификации украинских скрипториев, где могла вестись переписка скориновских текстов.
Завершает сборник статья ведущего исследователя культурной памяти о Скорине – Романа Воронова. Эта статья посвящена одному из ключевых этапов в формировании «героического образа» Скорины – празднованию 500-летия Франциска Скорины в БССР в 1986-1990 гг., которое стало самым массовым публичным событием, организованным в честь первопечатника. Автор пытается обрисовать смыслы, которые придавали фигуре Франциска Скорины во время юбилея как интеллектуальные и творческие сообщества, так и властные структуры. Вот некоторые из выводов: «Образ Франциска Скорины стал символом возрождения белорусского языка… В контексте исторического развития авторы репрезентовали наследие Скорины как доказательство славного или попросту “исторического” прошлого белорусского народа и подпитывали им надежду на его “нормальное” будущее… Образ Франциска Скорины представлял из себя хороший пример для тезисов о направленности европейской перспективы Беларуси, благодаря своей трансевропейской активности в биографии и претворению гуманистических ценностей в деятельности… Пятисотлетний юбилей, как никакое иное событие, “подсветил” превращение фигуры Франциска Скорины в национального героя для белорусского сообщества».
В целом содержание опубликованных статей может свидетельствовать о расширении исследовательского поля скоринианы, появлении новых научных перспектив и направлений, позволяющих увидеть за внешней канвой жизни и деятельности Скорины не только его социальность, но и разные грани его идентичности, личный выбор и индивидуальное поведение, а также социально-историческую интерпретацию образа Скорины в современной белорусской культуре.
________________
1. Францыск Скарына: асоба, дзейнасць, спадчына / Цэнтр. навук. б-ка імя Якуба Коласа Нац. акад. навук Беларусі; уклад. А. Груша; рэдкал.: Л. А. Аўгуль [і інш.]. Мінск : Беларуская навука, 2017. – 295 с.
2. Груша А. Ад укладальнiка // Францыск Скарына: асоба, дзейнасць, спадчына. С. 8—9.
3. Иванова Л. Усы, бороды, сенсации. Насколько важно то, были ли у Скорины усы? [Электронный ресурс] // https://www.sb.by/articles/usy-borody-sensatsii.html (дата звароту: 27.02.2019).
4. Аб культурнай памяцi аб Скарыне ў Беларусi гл.: Груша А. Увековечивание памяти о Франциске Скорине в Беларуси (1924—1990) // Бiблiотечний вiснiк. 2017. № 3. С. 3—11.
5. Lemeškinas I. Skorinos atminimo įprasminimas. ČekijaPranciškaus Skorinos «Rusėniškajai Biblijai» – 500 / sud. Sigitas Narbutas. Vilnius: Lietuvos mokslų akademijos Vrublevskių biblioteka, 2017. Р. 137.